И смерть отступила

 

Страх смерти опустошал и мучил меня с ранних лет, когда я только начал ощущать себя личностью.

Моя мать работала врачом, была атеисткой. В детстве я переболел всеми страшными болезнями, во время которых она утешала меня: «Ты будешь жить долго – долго – долго». Я не верил.

Мое воображение терзало меня, приступы страха были просто невыносимы.

Я боялся надвигавшейся ночи, как предстоящей пытки. Иногда думал даже, что со мною не все в порядке, потому что не мог представить, чтобы все люди так мучились. Спросить же у кого-нибудь по отроческой застенчивости не решался. Только когда уехал учиться в техникум и поселился в общежитии, то с такими же, как я, юнцами, в разговоре выяснил, что не одинок в своих страхах, и от этого стало немного легче.

С годами острота ужаса притупилась.

Лев Толстой, сокрушенный истязующей наготой безбожия и надвигающейся неминуемой смертью, мучительно размышляя над этим, дал в своей «Исповеди» четыре возможных выхода из умственного тупика, в который попадают люди, не верующие в Бога. Первый – выход неведения, когда человек не понимает или не желает понимать, что «жизнь есть зло и бессмыслица». Второй – эпикурейство: ешь, пей, веселись, все равно помрем. Это выход большинства. Есть выход силы и энергии, которым могут воспользоваться, как характеризует их Толстой, сильные люди. И, наконец, четвертый выход – выход слабости, который заключается в том, чтобы осознавая всю ненужность жизни, безвольно плыть по течению. Я не был оригинален, бессознательно избрав второй путь – наслаждения.

Что ж, это отвлекало. Погоня за развлечениями и пьяные загулы не оставляли места мучительным раздумьям, но после них и на месте их зияла звенящая пустота, и приступала инквизиция совести. И страх смерти опять начинал посещать меня, как «черный человек» Есенина, хотя теперь и не так часто. Все тот же вопрос, на который нет ответа вне Бога: как же так? Ведь я создан таким привлекательным, уникальным, мне столько дано от природы. Зачем же я наделен способностью так тонко, как мне казалось, чувствовать музыку, поэзию, наслаждаться гармонией писательского слога, любоваться природой и женской красотой? Я так хорошо умею плавать, нырять с вышки, играть в волейбол, любить... Неужели мое красивое тело превратится в грязь, пыль и не останется ничего, что составляет мое удивительное, неповторимое «я»?

Так было до тех пор, пока во мне не произошел удивительный переворот. Я понял, что Бог есть. Уже одно это принесло мне ни с чем не сравнимое облегчение. Бог есть! Тот, Кто сотворил все, что окружает меня, и движет этой Вселенной. А значит, во всем присутствует смысл, и в моем существовании на земле тоже. У меня появилась светлая надежда на то, что моя жизнь не закончится со смертью тела и будет иметь продолжение. Но это были какие-то еще очень смутные представления о Боге как о Вседержителе и Сверхразуме.

И только потом в мою жизнь вошел Иисус Христос! А вместе с Ним ясность и абсолютное успокоение по поводу собственной смерти. Это первое, что я получил, когда уверовал, – безмерный покой и совершенное исцеление от страха смерти. Я перестал ее бояться! Теперь мне так дорого и понятно Евангелие, которое говорит, что Господь Иисус победил смерь и нас избавил от страха перед ней (Евр.2:14). Этого никто не может дать, кроме Него. Никто! Только Он – воскресение и жизнь.

Как произошло это? Я пытаюсь проследить тайную работу Бога во мне, в результате которой из бездны неверия, из греховной грязи, в которой я с наслаждением барахтался и утопал, Он, словно негодного щенка, выхватил меня и сказал: живи, глупенький! Яркий удивительный свет осиял меня, и я увидел новый мир. Божий!

Павел Гараджа,

Христианский журналист